Как ВИЧ пожирает Россию

Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

---

L!FE

В нашей стране уже более миллиона инфицированных, и с каждым днем их становится все больше. В некоторых регионах денег не хватает даже на то, чтобы обеспечить больных минимально необходимой терапией. Цены на лекарства растут, потому что 90% тендеров на закупку проходят без конкуренции, а 27 миллиардов рублей бюджетных денег по-братски делят несколько частных компаний.

Огромный автозак с буквами ВИЧ на номере едет по России. Останавливается у дома, из кабины выходят комиссары, вламываются в квартиру и выводят оттуда очередного среднестатистического россиянина.

— Я не наркоман и не гомосексуалист, я ни в чем не виноват, у меня семья, дети! – протестует он.

— Неважно, — равнодушно говорят комиссары и заталкивают нового арестанта в машину.

Автозак прогремел по Самарской, Иркутской, Свердловской, Кемеровской областям. Там уже более 1,5% жителей ВИЧ-положительны. То есть из каждой городской 10-этажки спецтранспорт забрал по пять жильцов.

В Ленинградской, Ульяновской, Тюменской, Челябинской, Оренбургской и многих других областях —  1—1,5% инфицированных среди жителей. Там сложно найти школу или детский сад, которые бы ВИЧ обошёл стороной.

На карте можно увидеть, как росло количество инфицированных по отношению к населению регионов в России. Данные за 1994— 2014 годы предоставил Федеральный научно-методический центр по профилактике и борьбе со СПИДом.

Эпидемия накрыла Россию неравномерно. Половина всех инфицированных живёт в 20 из 85 регионов. 

“Во всех регионах люди живут по-разному. Больше инфицированных там, куда в большом количестве поступали наркотики и где уже давно было большое количество заражённых наркопотребителей.” — Вадим Покровский, руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом

Это регионы, где проходил наркотрафик, например, Оренбургская область. А также материально благополучные части страны, где наркотики было легче сбывать (Иркутская и Свердловская области).

Жители не осознают угрозы

ВИЧ перестал быть болезнью “групп риска” — теперь он приходит в дома простых людей. Наталья и Иван — самая обычная российская семья. Первая беременность, женская консультация, витамины, обследования и обязательный анализ на ВИЧ оказался у Натальи положительным. Проверка Ивана также выявила у него наличие вируса. Никаких наркотиков, случайных связей, переливаний крови, всё спокойно и стабильно. Откуда же взялся вирус? Иван развёлся с первой женой шесть лет назад. Решили проверить — ВИЧ обнаружился и у неё.  До первого брака Иван встречался с девушкой — источником заражения стала именно она. Если бы анализ был сделан семь лет назад, три человека остались бы здоровы.

Однако в нашей стране люди не считают нужным проверяться. Более того, не думают об элементарной защите. Более трети опрошенных Лайфом россиян никогда не сдавали анализ на ВИЧ, который бесплатно можно сделать в любой поликлинике. Около половины не используют презервативы, когда занимаются сексом.

Траты регионов: не хватит и на одну упаковку лекарства

ВИЧ-инфицированные имеют право бесплатно получать от государства препараты, которые подавляют вирус. Но получают не все. Заболевшие или покупают дорогие препараты сами, или вообще не лечатся. И тогда они умирают тихо, не выходя с протестом на федеральные трассы. Потому что вирус убивает незаметно. Не пьёшь лекарства — и можешь чувствовать себя вполне нормально. А потом подхватываешь грипп – и из-за сниженного иммунитета он оказывается смертельным.

По словам министра здравоохранения Вероники Скворцовой, препараты выдаются сейчас 37% инфицированных. В планах — к 2020 году охватить 60%.

По словам руководителя Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадима Покровского, лекарства получают примерно 25% россиян с ВИЧ.

В рекомендациях ВОЗ говорится, что лечить нужно всех инфицированных с момента обнаружения вируса в крови. Но в нашей стране — другие правила: у нас начинают лечить, когда иммунитет у инфицированного уже снижен. Иммунитет можно измерить в клетках CD4. В России считается: если этих клеток становится меньше, чем 350 на 1 кубический мм крови, значит, время пришло. У ВИЧ-отрицательного их 500—1200 на 1 кубический мм крови.

Это происходит потому, что у нас просто не выделяется на лечение достаточно денег, пояснил Вадим Покровский.

По данным пресс-службы Минздрава, в этом году на закупку препаратов для ВИЧ-инфицированных выделено 32,3 млрд рублей. Деньги передаются в регионы, а местные власти приобретают препараты через госзапкупки.

Интересно, что принцип “где больше болеют, туда больше лекарств” совсем не работает. Лайф проанализировал все тендеры за 2014 год и подсчитал, сколько денег каждый регион тратит на одного инфицированного.

К примеру, в Пермском крае – 23 тысячи инфицированных. Затраты на препараты – 14 млн рублей (608 рублей на одного человека). В Вологодской области – 2,4 тысячи инфицированных, затраты – 45 млн рублей (19 тысяч рублей на одного человека). Есть регионы, где на одного инфицированного выделяется мизерная сумма, это в том числе Оренбургская (240 рублей в год) и Калужская (589 рублей в год) области. Этого не хватит даже на упаковку ритонавира (один из самых популярных препаратов, в среднем стоит около 3 тысяч рублей).

Казалось бы, неплохие показатели в Республике Алтай и Ставропольском крае, там на одного инфицированного приходится 30,5 тысячи рублей и 43 тысячи рублей в год соответственно. Но этого всё равно крайне мало.

Один год терапии в среднем стоит 180 тысяч рублей. Четыре раза в год нужно сдавать анализы — это ещё 40 тысяч рублей. 

– Деньги из федерального бюджета распределяются по регионам пропорционально числу инфицированных, – сказал Вадим Покровский. – А как регионы их тратят, это уже другой вопрос.

Он также назвал факторы, которые могут влиять на статистику.

– Может быть, регион планировал закупить больше препаратов и тендеров было объявлено больше, но на них никто не пришёл, потому что были невыгодные условия, – сказал Вадим Покровский. – Если закупается мало препаратов, то цена за одну упаковку возрастает – это тоже может сказаться на общей сумме. А что касается коррупционного фактора – это вопрос не ко мне, а к правоохранительным органам. 

Лайф отправил запросы в несколько регионов. Ответы пришли из Калужской и Ярославской областей. Так, Минздрав Калужской области (там приходится 589 рублей на каждого заболевшего в год) сообщил, что препараты закупаются “в соответствии с доведёнными лимитами бюджетных средств”. Там заверили, что жители области, у которых есть ВИЧ и которым нужны лекарства, были обеспечены лекарствами “своевременно и в полном объёме”.

– Охват лечением составил 47% от числа диспансерных ВИЧ-инфицированных пациентов, – говорится в письме.

Департамент здравоохранения Ярославской области (регион тратит в среднем 2,8 тысячи рублей на одного ВИЧ-положительного в год) ответил, что закупки препаратов для инфицированных “проводятся своевременно, организовано бесперебойное обеспечение пациентов” и “полная доступность антиретровирусной терапии”.

Конкуренции нет

Лекарства могли бы стоить дешевле. Просто тендеры проходят без конкуренции в 90% случаев. К такому выводу Лайф пришёл, проанализировав все 6966 тендеров, которые проводились в 2014—2015 годах. Заявку обычно подаёт только один участник — с ним и заключают контракт.

Всего через госзакупки препараты для ВИЧ-инфицированных поставляют 430 компаний. При этом 10 лидеров забирают 81% тендеров (27 млрд рублей из 34 млрд рублей).

Казалось бы, они должны биться за заказы. Потому что у них нет разделения по препаратам: они поставляют похожие наборы. Нет разделения и по регионам: лидеры стремятся охватить сразу всё.

Но вот, к примеру, Министерство экономического развития Башкортостана объявило тендер на поставку лопинавира и ритонавира с начальной ценой 68,5 млн рублей. Заявку подал только “Р-Фарм”. Конечно, он не стал предлагать более низкую цену. Зачем? Конкурентов-то всё равно не видно.

Контрактное агентство Архангельской области объявило тендер на поставку тех же препаратов с начальной ценой 1,5 млн рублей. Заявку подал только “Виталек”. Цену он тоже не снижал — ведь незачем.

“Участники определённого рынка обычно имеют понятийные соглашения, в каких тендерах они могут участвовать. Это не означает, что участники договариваются по каждому тендеру отдельно. Они могут распределить: такая группа тендеров принадлежит мне, а вот такая — тебе. Хотя не исключено, что и по отдельным тендерам кто-то договаривается в коридоре. Это обычный процесс” — Павел Гагарин, председатель совета директоров аудиторско-консалтинговой группы Gradient Alpha

Эксперт добавил, что у  крупных компаний есть целые департаменты, которые занимаются мониторингом тендеров и подготовкой документов.

— Естественно, им дана определённая матрица, как играть, куда лезть, а куда не лезть, — сказал он.

Разгадываем матрицу

Во-первых, она может складывается по ценовым категориям. К примеру, по препаратам “лопинавир + ритонавир” “Р-Фарм” обычно забирает заказы покрупнее (средняя цена 10,4 млн рублей), а “Саналек”, “Фармахан” и “Виталек” – поменьше (средняя цена 7 млн рублей, 5 млн рублей и 3,8 млн рублей соответственно.

Во-вторых, есть компании-братья. У них общие владельцы или другие признаки аффилированности.

Так, пять компаний — “Саналек”, “Виталек”, “Юнилек” и “Фармахан”, “Плексафарм” — зарегистрированы по одному адресу (Москва, шоссе Варшавское, д. 46 А стр. 4). Интересно, что общий адрес — фальшивый. Там просто “резиновый” офис. Согласно данным базы “Спарк”, этот адрес “указан в качестве места нахождения при государственной регистрации” у 32 юридических лиц.

Корреспондент Лайфа съездила по указанному адресу и обнаружила небольшой “островок” для любителей автомобилей: в четырёх строениях расположены магазины автозапчастей, автомойка, шиномонтаж. Ещё есть гранитная мастерская. Старожилы “Авторазвилки” (именно так называется этот комплекс) утверждают, что офисов здесь нет и никогда не было.

— Такая ситуация, к сожалению, не редкость, — говорит юрист Юрий Синельщиков. — Если все нарушения вскроются, то теоретически можно будет квалифицировать действия компаний как мошенничество. Но только в том случае, если получится посчитать ущерб. Ущербом может быть переплата заказчика: то есть он купил по одной цене, а на самом деле цена могла бы быть ниже, если бы победил другой поставщик.

Нам не удалось даже прозвониться этим компаниям — хотя в базе “Спарк” указано более десятка их телефонов. Не ответили они и на запросы.

Ещё одна схема: совладелец “Виталека” и “Фармахана” — Алексей Хаванов, он же бывший совладелец “Саналек”. Общий владелец есть также у “Юнилека” и “Плексфарма” — это Александр Максимов. 

Понятно, что таким компаниям-братьям нетрудно договориться, кто забирает тот или иной тендер.

Другой яркий пример — братство “Фармимэкс”. Есть ЗАО “Научно-производственная и коммерческая фирма “Фармимэкс”. Есть публичное акционерное общество “Фармимэкс”. У них общий владелец — Александр Апазов. У каждой из компаний есть дочка, к примеру, ООО “Медилон-Фармимэкс” и ЗАО “Регул-Фармимэкс”.

— Этой отраслью рулят определённые чиновники, с ними компании договариваются о получении тендеров, — сказал председатель совета директоров аудиторско-консалтинговой группы Gradient Alpha Павел Гагарин. — И будет не очень хорошо выглядеть со стороны, если одна и та же компания будет ходить на много тендеров и везде побеждать. А если это делают компании с разными названиями, формально придраться особо уже не к чему. Но всё равно это достаточно грубая игра.

В-третьих, на рынке госзакупок препаратов для ВИЧ-инфицированных есть фальшивая конкуренция. Вот два “брата” — “Космофарм” и “Медресурс”. Один из совладельцев “Космофарма” Грант Варданян раньше имел долю в компании “Джомед”. Сейчас долю в “Джомеде” имеет Надежда Шергалина, одновременно она совладелица “Медресурс”.

“Космофарм” и “Медресурс” часто выходят на одни и те же тендеры. И на первый взгляд, борьба кажется честной. Например, комитет государственного заказа правительства Хабаровского края опубликовал тендер на поставку эфавиренза с начальной ценой 1,7 млн рублей. Заявки подали “Космофрам” и “Медресурс”. Победил “Космофарм”. И цена контракта при этом даже снизилась — на один процент! 

Крупные фигуры

Среди игроков рынка — люди, имеющие хорошие связи. Владелец “Р-Фарм” – 36-летний Алексей Репик. Он также президент “Деловой России”, член Общественной палаты и член комиссии по импортозамещению, которую в 2015 году создал Дмитрий Медведев. Так что общение с высокопоставленными чиновниками для него — обычное дело. Кстати, с чиновниками он работает с 16 лет. Тогда он устроился экономистом в московскую больницу и согласовывал сметы с департаментом здравоохранения.  Свою компанию “Р-Фарм” он зарегистрировал, когда ему было 22 года, то есть 15 лет назад.

“Фармстандарт” считается самой влиятельной фармацевтической компанией России. Председатель совета директоров — Виктор Харитонин. 43-летний бизнесмен входит в сотню самых богатых людей России согласно рейтингу журнала Forbes Russia. Главу Счётной палаты Татьяну Голикову, которая ранее была министром здравоохранения, неоднократно обвиняли в лоббировании интересов “Фармстандарта”. За ней даже закрепилось прозвище “Мадам Арбидол” (его производит “Фармстандарт”).

Глава группы “Фармимэкс” — 77-летний Дмитрий Апазов. Он заслуженный работник здравоохранения РФ. Работать в системе он начал более 50 лет назад. Он был начальником Главного аптечного управления Министерства здравоохранения СССР,  а потом — генеральным директором объединения “Союзфармация” при Минздраве СССР. Потом “Союзфармация” была переименована в государственное предприятие “Фармимэкс”. В 1995 году было зарегистрировано ОАО “Фармимэкс”.

Снизит ли цены “Нацимбио”?

Ещё один крупный игрок готовится прийти на поле борьбы с ВИЧ. В июле 2015 года гендиректор госкорпорации “Ростех” Сергей Чемезов направил письмо президенту Владимиру Путину с предложением сделать дочку “Ростеха” Национальную иммунобиологическую компанию (“Нацимбио”)  — единственным поставщиком препаратов для ВИЧ-инфицированных, больных туберкулёзом и гепатитом в рамках госзакупок.

По словам Чемезова, нужно обеспечить “суверенитет Российской Федерации в сфере производства лекарственных препаратов и импортозамещения в отечественной лекарственной отрасли”.

Спустя несколько дней президент поручил правительству проработать вопрос об этом. В сентябре 2015 года было ещё одно поручение — вернуть централизованную закупку лекарств по ВИЧ, гепатиту и туберкулёзу (раньше Минздрав закупал препараты централизовано, а с 2013 года их стали закупать регионы).

Как сообщили Лайфу в пресс-службе Минздрава, ведомство уже работает с “Ростехом” по теме ВИЧ. По информации пресс-службы, централизация госзакупок будет “начиная с 2017 года”.

Как сказали в пресс-службе “Нацимбио”, компания планирует снизить стоимость курса лечения для ВИЧ-инфицированных почти в два раза (с текущих $1170 за курс до $650). Для этого в России будет организовано производство препаратов. Заключены соглашения с индийским производителем Cipla и российской компанией “ХимРар”.

Интересно, что, когда “Нацимбио” стала единственным поставщиком препаратов от туберкулёза для ФСИН, цены на них, наоборот, повысились. Так, в мае 2016 года ФСИН заключила контракт с “Нацимбио” на поставку лекарств для лечения туберулёза — в том числе этамбутола. Цена — 2,8 рубля за 1 грамм. В 2013 году ФСИН заключила договор на поставку этамбутола с “Медикал лизинг-консалтинг”. Цена за 1 грамм — 2,6, то есть на 9% меньше. Но в самой компании утверждают обратное: раньше ФСИН закупала препарат  по цене 3,4 рубля за грамм.

В пресс-службе “Нацимбио” говорят, что приход компании кардинально изменит рынок препаратов для ВИЧ-инфицированных. Её инициативы “защищают интересы российских производителей” и “во многом ущемляют интересы отечественных  дистрибьюторов, которые специализируются на бюджетных поставках и не занимаются собственным производством”, уверяют там.

А сейчас топ-10 – это в основном именно дистрибьютеры. Согласно данным базы “Спарк”, только у “Фармстандарта”, “Фармимэкса” и “Биотехмеда” есть собственное производство.

Выручка “Нацимбио” в 2015 году составила 6,5 млрд рублей, чистая прибыль – 648 млн рублей. Компания была создана в 2013 году — чтобы помочь в “развитии на территории Российской Федерации производства полного цикла лекарственных препаратов”. Ей передали акции производителя вакцин НПО “Микроген”, доли государства в фармкомпаниях “Форт” и “Синтез”.

Плакаты и листовки не работают

— В этом году на информирование населения об угрозе ВИЧ выделено всего 400 млн рублей, — говорит руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом  Вадим Покровский. — Этого недостаточно.

Он пояснил, что деньги на профилактику распределяются по регионам. В результате каждый регион получает по несколько миллионов рублей. На что же они тратятся?

По данным портала госзакупок, власти Белгородской области, к примеру, заказали “оказание услуг по информированию населения по профилактике ВИЧ-инфекции через интернет-ресурсы” за 189 тысяч рублей. Исполнитель должен разместить баннеры “с информацией о ВИЧ/СПИД на интернет-ресурсах Белгородской области”. Это в том числе новостной сайт (посещаемость не менее 100 тысяч человек в месяц), социальные сети (на страничках местного центра по профилактике ВИЧ в сетях “ВКонтакте” и “Одноклассники”), портал интернет-знакомств.

Также исполнитель должен создать в “Одноклассниках” рубрику “Консультация психолога”. Там “пользователи смогут анонимно задавать вопросы психологу”.  А в сети “ВКонтакте” нужно создать рубрику “Из первых уст”, “где ВИЧ-позитивные или их родственники смогут рассказать анонимно свою историю”.

— В регионах нет стратегических программ борьбы со СПИДом, — говорит Вадим Покровский. — В результате они напечают и развесят несколько плакатов и листовок — и на этом профилактика заканчивается.

Получается порочный круг:

— Люди даже не подозревают, насколько сложная в России ситуация с ВИЧ-инфекцией, — отмечает Вадим Покровский. – Информация – это основной метод борьбы с распространением болезни. К тому же это ещё и экономия расходов: ведь чем меньше людей заразится, тем меньше потом придётся лечить.

ВИЧ в СМИ

За полтора года (январь 2015 года по май 2016 года) российские СМИ опубликовали  34627 новостных сообщений на тему ВИЧ.

Ключевые слова и словосочетания: “антиретровирусная терапия и всё, что с ней связано” (3008 новостей), “лекарство против ВИЧ” (1307 новостей), “нехватка денежных средств” (172 новости), “предупреждения о возможности заразиться” (108 новостей), сообщения информационного характера о том, что такое ВИЧ/СПИД” (78 новостей). 

Предупреждён – значит вооружён, но почему-то на этой войне такое оружие не всегда работает. Пока побеждает ВИЧ, а СМИ публикуют всё новые сводки с фронта: “С начала года 378 человек в Удмуртии заразились ВИЧ”, “Более 600 новосибирцев умерли от ВИЧ в 2015 году”. 

Что делать?

График роста заболеваемости ВИЧ в России все больше и больше начинает напоминать экспоненциальный. Если немедлено не начать принимать меры по снижению стоимости терапии и разработке реально действующей профилактики, кроме печати листовок и размещения баннеров на сайтах, в стране будет “развиваться сценарий генерализованной эпидемии ВИЧ/СПИДа, при котором к 2020 году число больных возрастет на 250%” 

Ну а пока процесс не начался: посмотрите в окно, может быть автозак с надписью ВИЧ уже стоит и у вашего подъезда.