Потерянный для бизнеса год

«Эксперт»

2020 год не будет для бизнеса особо удачным. ФНС продолжит увеличивать сбор налогов темпами быстрее роста экономики, в результате чего рентабельность государства снова окажется выше, чем рентабельность большинства предприятий

Перспективы российского бизнеса в 2020 году не выглядят впечатляющими. Факторов, которые могли бы стимулировать рост его доходов, практически нет. Зато налоговые поступления в бюджет будут расти и дальше — при формальном неувеличении налоговой нагрузки это будет происходить через увеличение неналоговых сборов и закрытие лазеек для налоговой оптимизации.

Бизнес заплатит, но не заработает

Руководитель информационно — аналитического отдела аудиторско-консалтинговой компании «Градиент Альфа» Виталий Цветков рассказывает, что с этого года вступило в силу огромное количество налоговых новаций — Налоговый кодекс и важнейшие «правила игры» вновь переписываются. Изменения коснулись практически всех налогов и сборов. Так, что касается налога на прибыль, то ограничение по переносу убытков на будущее продлено до 2021 года. Кроме того, дивиденды, которые были получены за рубежом, теперь также считаются доходом. «При этом неважно, платили вы с него налоги за рубежом или нет», — отмечает Виталий Цветков. Кроме того, по его словам, при слиянии и присоединении нельзя будет учесть убытки, если будет доказано, что уменьшение налогооблагаемой базы (за счет убытков присоединяемой компании) было единственной целью реорганизации. А еще придется все-таки выплатить ранее принятый к вычету НДС, если новая компания находится на спецрежиме или если товары, работы, услуги, активы и имущественные права, передаваемые при реорганизации, будут использоваться в деятельности, не облагаемой НДС.

Помимо этого, напоминает эксперт «Градиент Альфа», с начала года единый налог на вмененный доход (ЕНВД) нельзя применять при продаже маркированных товаров, а в конце 2020-го он окончательно прекратит свое действие. «Упрощенку» ждет переходный период: ожидается увеличение ставок налога по упрощенной системе налогообложения (УСН) при несущественном росте показателей выручки и числа сотрудников, при которых УСН можно применять (по проекту изменений — 8% с дохода и 20% с разницы между доходами и расходами при критериях выручки до 200 млн рублей и числе сотрудников 130 человек).

Еще один важный нюанс: НДФЛ будут взыскивать с компаний. Раньше компания выступала только налоговым агентом. Теперь же, если бухгалтер не удержал с физлица НДФЛ, организации придется заплатить его в бюджет из собственных средств. Кроме того, при неуплате компанию могут оштрафовать на 20% доначисленной суммы и потребуют заплатить пени. НДФЛ также придется платить при отказе от дивидендов, то есть если компания выделила часть прибыли на дивиденды, а акционер решил направить их обратно в компанию, обязанность по уплате НДФЛ все равно возникнет. Лучше дивиденды вообще не назначать, чем отказываться от них позже, иначе потери на налогах неизбежны.

Для многих также важно знать, что теперь, согласно определению Верховного суда РФ, к субсидиарной ответственности могут привлечь сотрудников, которые отвечают за финансы компании. Помимо этого, как добавляет Виталий Цветков, придется платить больше за имущество компании — несколько способов, позволявших законно уклониться от налогов на дорогостоящие активы, перестали работать. Не стоит также забывать, что, согласно письму ФНС, списывать налоговые долги с личных счетов предпринимателей теперь законно.

Если посмотреть на изменения в сфере международного налогообложения, то и здесь есть несколько неприятных сюрпризов. Россия ратифицировала так называемую Конвенцию MLI (Multilateral Convention to Implement Tax Treaty Related Measures to Prevent Base Erosion and Profit Shifting — Многосторонняя конвенция о выполнении мер, касающихся соглашений о налогообложении, в целях противодействия размыванию базы налогообложения и выведению прибыли из-под налогообложения). Этот документ регламентирует меры международного противодействия размыванию налоговой базы и выводу прибыли из-под налогообложения. Как рассказывает руководитель практики консалтинговой группы «Сенат» Ольга Нестерова, ограничивается применение налоговых льгот, если получатель дохода не прошел «тест основной цели», то есть если применение льгот было самоцелью при структурировании трансграничных операций. Кроме того, теперь пониженные налоговые ставки для дивидендов применяются только в случае соблюдения определенных условий. Конвенция MLI также запрещает искусственное дробление контрактов на стройплощадке, разделение единого бизнеса на отдельные подготовительные и вспомогательные операции, чтобы избежать образования постоянных представительств и уйти от налогообложения в стране нерезидентства.

Дойдут до всех

Из положительных для предпринимателей изменений в налоговом законодательстве можно отметить разве что расширение с 1 июля 2020 года нового специального налогового режима (налог на профессиональный доход) для самозанятых на всю территорию России. Сейчас он может применяться только в Москве, в Московской и Калужской областях, а также в Татарстане. Впрочем, очевидно, что это делается не из заботы о гражданах, а опять-таки для увеличения налоговых поступлений в бюджет.

Одним из главных достижений нового премьер-министра Михаила Мишустина в бытность его главой ФНС были двузначные темпы прироста собираемости налогов. Так, за десять месяцев 2019 года в консолидированный бюджет поступило 18,9 трлн рублей, на 7,9% больше, чем за аналогичный период 2018 года, а в федеральный бюджет — 10,5 трлн рублей, на 7,1% больше. Причем быстрее всего растут поступления от НДС (+16,7% за десять месяцев 2019-го) и налога на прибыль организаций (+13,5%). Это при росте экономики всего на 1,3% и рентабельности бизнеса по стране в среднем около 11%.

Может ли ФНС и дальше, при темпах роста ВВП от одного до двух процентов, продолжать в том же духе? Похоже, да. «По официальным ожиданиям, в наступившем году только от дополнительных двух процентных пунктов НДС запланировано поступление налогов в бюджет в размере 639 миллиардов рублей. Ожидаются серьезные поступления и за счет нового специального налогового режима для самозанятых граждан. Кроме того, из-за повышения  коэффициентов значительно возрастет нагрузка на малый бизнес, который уплачивает ЕНВД или находится на патентной системе налогообложения, — рассказывает руководитель практики консалтинговой группы «Сенат» Леся Болдырева. — Поэтому для меня очевидно, что, подводя итоги 2020 года, Минфин снова заявит о беспрецедентных налоговых поступлениях в бюджет на фоне почти нулевого роста экономики, выросшей налоговой нагрузки на бизнес, высокой инфляции и снижения реальных доходов населения».

На первый план сейчас выходят другие направления цифровизации и повышения прозрачности налогового учета — например, онлайн-кассы. «Благодаря успешному предпроверочному анализу снизилось число налоговых проверок, притом что их «результативность» значительно выросла. Плюс сегодня реально действуют стандарты международного автоматического обмена информацией, что позволяет устанавливать незадекларированные доходы от зарубежных источников», — добавляет Леся Болдырева.

Как отмечает Виталий Цветков, благодаря цифровизации налоговый контроль в России становится тотальным, для ФНС почти не осталось «слепых зон». «Любой налогоплательщик как на ладони. Благодаря этому налоговая служба зачищает экономику целыми отраслями. И если в течение трех-пяти лет к кому-то за недоплаченными налогами не придут — значит, этот кто-то инспекторам пока неинтересен, — рассказывает он. — За последние годы налоговая служба превратилась в крупнейшую и самую эффективную ИT-компанию России. Как бы ни пиарились «Яндекс» и Сбер, налоговая служба преуспела в цифровизации больше них. Просто не все еще это осознали».

Более того, в плане эффективности налогового контроля Россия — один из мировых лидеров. На международном уровне это признают и российские практики перенимают. Правда, без фанатизма. «Единственное, что может обуздать ФНС, — это если сверху, с уровня президента или правительства, ей предложат остановиться. Бесконечно выкачивать деньги из экономики в профицитный бюджет опасно не только для бизнеса, но и для экономики в целом, для социальной сферы, для политической стабильности, в конце концов (что особенно актуально перед началом электорального цикла — выборы Госдумы-2021 и президента-2024), — считает Виталий Цветков. — Налоговая система России напоминает мощный мотор «мерседеса» в раздолбанной «Волге» нашей экономики. Движок ревет, рычит, рвет вперед с немыслимой скоростью. Такой весь диджитал и Big Data, технологичный и передовой. Без тени иронии — гордимся! Но беда в том, что остальные системы автомобиля, все механизмы, детали, узлы, дороги, инфраструктура к такой гонке не готовы. Чем может закончиться столь явный перекос — лучше не думать».

Лучше не будет

Представители российского бизнеса не раз говорили, что при увеличении собираемости налогов и обелении отечественного бизнеса налоговая нагрузка должна снижаться. Логично, что если раньше такие высокие налоги вводились, чтобы компенсировать невысокую собираемость, то теперь, когда собираемость и доля «белой» экономики сильно возросли, налоги надо снижать. Тем более что уровень налоговой нагрузки в России, если сравнивать его с другими странами, довольно высок. «Это при том, что за последние десять лет налоги в России выросли в 2,6 раза в несырьевом секторе и в 2,2 раза — в сырьевом. Согласно исследованиям аудиторов и консультантов, общая налоговая нагрузка в России составляет 47,5 процента, средний мировой уровень — 40,5 процента», — отмечет Виталий Цветков.

Впрочем, надежд на снижение налоговой нагрузки не много. Даже Владимир Путин в своем послании к Федеральному собранию сказал, что налоговые условия не будут меняться в течение шести лет. Ни о каком снижении налогов речи не идет. Более того, в прошлом такие обещания первых лиц государства оборачивались ростом неналоговых платежей в бюджет. «Изымать меньше в виде налогов и других платежей государство точно не будет — у ФНС наверняка существуют плановые ориентиры, — уверена ведущий научный сотрудник Института анализа предприятий и рынков НИУ ВШЭ Виктория Голикова. — Налоговой бизнес стал более прозрачным, утаить что-либо от их внимания сложно, такое возможно разве что в малом бизнесе. Поэтому малый бизнес будет привлекать больше внимания налоговых органов. И если в крупных городах и областных центрах бизнес еще может переориентироваться на новые ниши, то в малых поселениях, где проблема со спросом стоит острее, бизнесу будет очень тяжело».

Неудивительно, что в такой ситуации в России с каждым годом появляется все меньше новых предприятий (см. график 1).

«Надо учитывать, что российский малый бизнес в силу специфики его функционирования в условиях неблагоприятного предпринимательского климата предпочитает адаптироваться к ситуации так: предприятие, поработав какое-то время, закрывается (формально) чтобы потом возродиться в новом юрлице, — рассказывает Виктория Голикова. — Если учитывать это обстоятельство, картина относительно числа новых малых предприятий становится еще менее оптимистичной».

В свою очередь, сопредседатель «Деловой России», председатель экспертного совета Фонда развития промышленности Антон Данилов-Данильян все-таки считает, что статистически число новых предприятий будет расти, хотя содержательной пользы от этого роста будет немного: «Губернаторы и территориальные представительства федеральных органов получили KPI на увеличение числа предприятий МСБ. Скорее всего, будут стараться переводить самозанятых на ИП или расширят определение МСБ. Реальный же бизнес, не статистический, будет понемногу сжиматься, так как большого стимула создавать новые компании не появляется, а период дробления бизнеса благодаря деятельности ФНС завершился. Так что говорить о каком-то существенном приросте не приходится».

Не та прибыль

Плохо российский бизнес выглядит не только с количественной, но и с качественной точки зрения. Если посмотреть на график доли прибыльных предприятий, то увидим, что ежегодно она сокращается (см. график 2).

В то же время общая прибыль прибыльных предприятий понемногу растет. Это говорит о продолжающейся тенденции к укрупнению и о некотором росте прибыли отдельных отраслей. Как отмечают в Институте экономики роста имени П. А. Столыпина, если сравнивать темпы прироста основных отраслей за 2016-2018 годы, то значительный рост наблюдался только в финансовом секторе и добыче полезных ископаемых. «За последние десять лет основной вклад в рост финансового сальдированного результата внес именно сырьевой сектор — 45 процентов (4,4 триллиона рублей) от совокупного прироста, в то время как темпы роста сальдированного финансового результата предприятий несырьевых секторов крайне низкие», — отмечают в институте. В 2020 года там ожидают слабого роста числа прибыльных компаний в большинстве отраслей российской экономики, за исключением сырьевого сектора.

Но даже эти доходы не ведут к экономическому росту. «Доходы компаний не реинвестируются. У нас потребности в инвестициях и возможности инвестирования разнесены по разным секторам экономики, а механизм трансформации одного в другое работает плохо», — добавляет руководитель направления, заместитель генерального директора ЦМАКП Владимир Сальников.

Собственно, отсутствие существенных изменений можно увидеть и из стагнации показателя рентабельности активов (см. график 6).

«Рост прибыльности возможен разве что у предприятий из цифровой сферы, но это касается нишевых историй. Что же касается обрабатывающей промышленности, то роста рентабельности здесь ждать не стоит, — отмечает Виктория Голикова. — Инвестиционная активность предприятий обрабатывающей промышленности будет продолжаться, однако, судя по данным проведенных нашим институтом опросов предприятий, фирмы стали в два раза реже по сравнению с 2014 годом инвестировать в приобретение машин и оборудования, замедляется внедрение новых технологий. Все это чревато усугублением ситуации с отставанием российской обрабатывающей промышленности в технологическом отношении, снижением уровня конкурентоспособности на внешних рынках».

Если посмотреть на общую экономическую ситуацию в 2020 году, то и она не внушает бизнесу большого оптимизма. Антон Данилов-Данильян ожидает, что рост в этом году будет довольно вялым. «К сожалению, перелома в предпринимательских настроениях не произойдет. Пора предпринимать, пора инвестировать, расширяться — такого не будет», — уверен он. Владимир Сальников более оптимистичен. Он считает, что если не будет каких-то внешних шоков, то мы останемся на тренде медленного роста. Впрочем, помимо шоков, связанных с торговыми войнами и пр., по его мнению, есть еще риск ускорившегося торможения мировой экономики, которое может весьма болезненно отразиться на нас через снижение спроса на наш экспорт на мировых рынках. Однако, невзирая на это, он сохраняет оптимизм. «Рост у нас есть, пусть и небольшой, и он никуда не денется. Как было, так и будет, надеюсь, что будет чуть лучше», — заключает он.

Алексей Долженков , Евгения Обухова